Homo Elegans
Tadzio

Очень необычно сбивает столку слов нет одни слюни))T-Man

Сухая вода. Сушенный огурец. Тестила пару раз и всегда была уверенна, что композиция построенна вокруг инжиря - не плода, а листьев. Этакой акватический фужер, наподобие как у Dusita есть Erawan, где непонятно: то ли там больше сухого сена, то ли - мокрого, а кто-то еще и шоколад слышит. Здесь в Tadzio тоже: вроде как мутная вода, а то - солома, которая напытались морской солью. Оказалось - никакого фикуса тут нет, это плющ, бессмертник, огурец и опoпонакс. Спасибо тем, кто написал про Смерть в Венеции, это немного обясняет задумку аромата, добавляет еще контраст молодости и старости, невинности и порочности. Мне нравится соленость этого аромата, которую дает бессмертник ( опoпонакс). Это соленость слез, слюны и свежего пота - такого, который льется через лицо в непереносимую жару. Да, в фильме есть такой момент. Очень специфичный. Не в моем вкусе совершенно, но верю, что при определенной химии кожи и погодных условый это может заиграть вообще крышесноно. Больше мужской.

Безумно прекрасен. И что то кофейное там даже есть.

Для меня это запах не очень чистого моря и не очень чистого песка. Аромат - некрасивый красавец. Отталкивающий и притягательный одновременно... Скорее для себя, для медитации.

Для меня это запах не очень чистого моря и не очень чистого песка. Аромат - некрасивый красавец. Отталкивающий и притягательный одновременно... Скорее для себя, для медитации.

Не могу пройти мимо, не отдав дань уважения наилютейшей крутизны мужчине Томасу Манну, чьим детищем прежде всего является Тадзиосодержащая "Смерть в Венеции". С которой Висконти сотворил настолько же расстраивающие меня вещи, насколько невыносимо прекрасным был оригинал. Спасибо ему можно сказать только за откапывание просто идеально подходящей кандидатуры для визуального воплощения этого "счастливо сотворенного" образа. У меня нет этих духов, но мне очень хочется когда-нибудь, послушав их, дополнить свой отзыв словами о том, что они раскрывают не Тадзио Висконти, но Тадзио Манна - того, чья кристальная красота всколыхнула в человеке его самые чистые и прекрасные чувства, подняла его над собой в наивысшем вдохновении, а потом сделала предателем и заставила пасть в грязь, опустившись до нарисованного лица. Если эти духи - такой Тадзио, цены им нет.

Не могу пройти мимо, не отдав дань уважения наилютейшей крутизны мужчине Томасу Манну, чьим детищем прежде всего является Тадзиосодержащая "Смерть в Венеции". С которой Висконти сотворил настолько же расстраивающие меня вещи, насколько невыносимо прекрасным был оригинал. Спасибо ему можно сказать только за откапывание просто идеально подходящей кандидатуры для визуального воплощения этого "счастливо сотворенного" образа. У меня нет этих духов, но мне очень хочется когда-нибудь, послушав их, дополнить свой отзыв словами о том, что они раскрывают не Тадзио Висконти, но Тадзио Манна - того, чья кристальная красота всколыхнула в человеке его самые чистые и прекрасные чувства, подняла его над собой в наивысшем вдохновении, а потом сделала предателем и заставила пасть в грязь, опустившись до нарисованного лица. Если эти духи - такой Тадзио, цены им нет.

Перезрелая дыня с кожаным и пшеничными оттенками, дальше витая, бархатистая зелень с тем же дынным тоном, но уже не кулинарным, - из тени выходит гальбанум. В сердце аромата расцветает бессмертник. Бессмертник этот старый, пыльный, без кокетливых завитушек и кремовых прелюдий. Бессмертник, который неуловим, всё время меняется: то зеленит плющом, то перчит смородиновым листом и тмином, то ударяется корнями в землю. Плющ в сердце перерождается в гальбанум; жёсткий, терпкий, немного тёплый. Аромат очень в стиле Лютанса, он передаёт оттенки ключевого компонента (бессмертника) посредством полутонов и особенностей других нот; есть в нем и акварельность, но и некое темное дно, которое бросает тень даже на верха. Ближе к базе появляются арбузные оттенки (скорее даже арбузных косточек), немного холодные, приглушённые смолянистостью гальбанума и влажностью мха. Темные, кожистые тона появляются с самого начала, задавая некий минорный, угрюмый лад мелодии аромата. Несмотря на фруктовые ноты вступления нам предстаёт некая воронка тьмы, погружающая в разверзнутую, но спиралеобразную бездну. База только подчёркивает серьезность настроения, в ней нет ни тени синтетики, ни кокетства, ни легкомысленности, ни вырождения ключевых компонентов. Так же впрочем как и в Quality of Flesh. Tadzio, несмотря на название, это не молодёжный аромат. В нем нет легкости, нет игривости. В то же время его не назовёшь ни винтажным, ни старческим. Аромат задумчивый, спокойный, но в то же время пронзительный, глубокий, таящий какую-то угрозу. В верхах появляется и сразу исчезает некая трансформация апельсина, не бальзамического, не дымного, не маслянистого, а такого, как-будто эфирные масла всех известных фруктов сгустили в одной капле, и от этого их запах стал чрезвычайно (даже экстремально) насыщенным, плотным, резким, таким что аромат каждого отдельного фрукта неопознаваем, но в то же время даёт знать о себе, - впрочем, это касается и развития всей композиции в целом, особенно ближе к базе. Мне тяжело подобрать нечто похожее из известных букетов на данную композицию. Надо сказать, что глубину аромату создаёт и некий зелёный аккорд; своей озоново-смородиновой, овощной нотой он конечно мимолетно может напомнить запах морской воды, но совсем слегка (позже аромат раскрылся совсем уж акватически - запахом сырого яйца), основное же его направление - это терпкая, сочная зелень с медовыми тонами дыни, бессмертника и гальбанума, - но это опять же только в сердце аромата. Кстати, бессмертник я довольно скоро из своей пирамиды потерял.

Тадзио (Тадеуш по-польски) - это герой фильма Висконти "Смерть в Венеции"? Ангельски красивый подросток, роль которого исполнил Бьорн Андресен? Его называли "самым красивым мальчиком ХХ столетия".

Мой фаворит этого лета, не могу согласиться с Goo J, что с ним нельзя уйти в запой. Комплиментарен и вызывает интерес у окружающих своим нестандартным обыгрыванием бессмертника с огурцом, это трудноклассифицируемый, странный фруктово-древесно-озонный гибрид, единственный в своём роде. Он как андрогинный подросток, который ещё не знает кем стать, но который может стать кем угодно.